[Aurupalı Tatarstan язмасы Азатлыкта тәрҗемәсез тәкъдим ителә]
Шаймиев. Первый президент
25 лет назад, 12 июня 1991 года, состоялись первые выборы президента Татарстана. По итогам голосования первый пятилетний мандат получил Минтимер Шаймиев, руководивший впоследствии республикой более 18 лет.
Вопрос о том, можно ли подвести итоги политической деятельности Минтимера Шаймиева в целом, его исторической роли в целом, стоять сегодня не может. В меньшей степени - из-за продолжающейся государственной активности первого президента. В большей степени - из-за наступающего сложного периода в истории республики и федерации, который несёт для Татарстана такие риски и возможности, что, вероятно, ситуация потребует от первого президента сыграть определённую значительную роль и в ближайшем будущем.
Но подвести итоги собственно правления Минтимера Шаймиева, его нахождения на посту президента в четвертьвековой юбилей с момента первых выборов можно попытаться.
И сделать это - не получится.
Мы сможем дать оценку президентству Барака Обамы в 2017 году - сразу же после окончания его последнего президентского мандата. Мы сможем дать оценку президентству Рустама Минниханова сразу же после того, как он завершит исполнение обязанностей в своей нынешней должности.
Специфика оценки первого лидера новой государственности (не только татарстанской) - совершенно иная. В таких случаях историческая оценка не может быть дана за период правления, историческая оценка может быть дана только по последующим, и иногда достаточно долгосрочным результатам развития государства. По тому, что в итоге получилось и получится. Ситуация похожа на строительство дома. Можно легко оценить качество кладки кирпича в первых, вторых и следующих пяти рядах - сразу же по их возведению. Но оценить качество фундамента можно только через значительное время.
К примеру, вопрос политического режима. Если мы без потрясений придём к эффективной демократии, лежащей в основе государственного управления в интересах всего общества, на которой базируется высокое благосостояние народа, соблюдение его интересов и эволюционное развитие государства, то как будет выглядеть консолидированная система "сильной власти", выстроенная Минтимером Шаймиевым? Как то, что позволило сохранить республику и по возможности её интересы в период "централизаторской" и как минимум не вполне демократической России - и в итоге сохранить государственную базу для этой самой эффективной демократии в последующем. Если же наш политический режим через какое-то время выродится в неэффективную клептократию латиноамериканско-африканского образца (а недемократические режимы не могут бесконечно сохранять эффективность; авторитарные, технократические - их можно называть по-разному, или окрашивать в разные цвета, механизм их работы одинаковый, равно как и незыблемость правила об их непреодолимой деградации через определённый период времени), то оценка Минтимера Шаймиева в этом отношении будет противоположной - как архитектора этой, непреодолимо ставшей неэффективной, политической системы.
Вопрос государственности. Если в текущем историческом цикле мы придём к крепкому и незыблемому положению нашей государственности и отвечающей нашим интересам, справедливой и основанной на договорённостях, которые нельзя изменить без согласия Татарстана, модели отношений с Москвой, то это будет одна ситуация. В таком случае правление первого президента будет оценено нацией Татарстана как заложение достаточно крепких основ государственности и последующий мирный транзит с минимально возможными потерями через сложный период к укреплению нашей государственности. Если же имеющиеся тренды усугубятся и в итоге приведут к демонтажу - в той или иной форме и степени - татарстанской государственности, то оценка будет противоположной, заключающейся в том, что и основы были заложены зыбкие, и возможности не были использованы, и последующие действия не остановили эти пагубные тренды тогда, когда - как будет безусловно казаться с высоты времён - это можно и нужно было сделать.
Вопрос собственности. Не менее важный, чем предыдущие. Как потому, что вопрос о распределении общественного блага всегда будет лежать в основе политических процессов, так и потому, что без института неприкосновенной частной собственности не может быть эффективного развития экономики любого государства.
Если мы придём к неприкосновенности собственности - а нужно заметить, что в долгосрочной перспективе "неприкосновенность собственности" является синонимом "справедливости прав собственности в глазах общества" - то оценка президентства Минтимера Шаймиева будет однозначно положительной. Почему однозначно положительной? Потому что не было полного дележа республиканской собственности между узким кругом лиц забесплатно. Если кто-то считает, что всё-таки был, то можно посмотреть на пример России, где крупнейшие государственные активы перешли в частную собственность десятку приближённых к тогдашнему российскому президенту лиц - за копейки, причём даже эти копейки будущие олигархи взяли из российского бюджета. То есть имел место кристально бесплатный делёж крупнейших государственных активов. Эта операция получила известность как залоговые аукционы. Как создать институт неприкосновенной частной собственности с такой историей её происхождения, мы не знаем - этот вопрос будет поднят, и не раз, в самые острые моменты истории, и возможно с самыми серьёзными последствиями. В Татарстане же ничего подобного, в первую очередь по масштабам, залоговым аукционам не было, и все соответствующие возможности у нас, таким образом, есть.
Почему нельзя говорить о положительной роли прямо сейчас, учитывая, что подобного полного дележа уже тогда не произошло? Потому что вопрос не в отсутствии полномасштабного дележа, а в том, чтобы на основании его отсутствия прийти к институту справедливой неприкосновенной частной собственности. Мы придём к нему, если наличие собственности не будет означать наличия особых прав и фактический статус "более равного" перед законом. Если наличие собственности у одних не будет означать того, что другой человек не может приобрести подобное положение благодаря своему труду, талантам, честному предпринимательству - то есть если у нас будут полноценно работать социальные лифты. Если наше общественно-политическое и налоговое устройство позволит нам достичь приемлемого для современных обществ уровня материального расслоения (пока оно у нас в полтора-два раза больше, чем, к примеру, в большинстве восточно-европейских государств - при коэффициенте расслоения Джини 42 к 23-33 не в пользу Татарстана). Если, в конце концов, принцип неприкосновенности собственности будет касаться не только крупных бизнесменов со связями (пока этих связей достаточно) и владельцев квартир, но и тех, кто находится между ними - речь в первую очередь о малом и среднем бизнесе.
Когда выполняются эти условия, никто не вспоминает, как зовут тех или иных собственников - все вопросы лежат в совсем другой, и гораздо более содержательной плоскости: где и в каком объёме крупный и прочий бизнес платит налоги, насколько конкурентны и честны государственные тендеры, насколько эффективно антимонопольное законодательство. Сама же частная собственность в таких государствах фундаментально неприкосновенна - не потому, что это написано на какой-то бумажке, на бумажке написано и в Колумбии, где сегодня конкретный бизнесмен собственник, а завтра отняли или конкуренты, или правительство, на бумажке было написано даже в Российской империи, где потом отняли вообще всё и у всех, а потому, что это - общественный, справедливый в глазах граждан консенсус, и все это знают. Практическая уверенность в этом принципе неприкосновенности позволяет таким экономикам и обществам процветать. Если мы придём к такому положению вещей, нация будет помнить о том, что основы этой ситуации были заложены при первом президенте.
Если же мы в итоге в среднесрочной перспективе придём к тому же латиноамериканско-африканскому состоянию с десятью навсегда наследственными миллиардерами при нищем народе - будет совершенно иная ситуация. Про отсутствие дележа всей госсобственности в 1990-х никто не вспомнит - в памяти останется то, что именно тогда эти десять миллиардеров и возникли.
И так почти по всем вопросам, кроме, возможно, сохранения межэтнического мира и согласия в республике в период правления первого президента - эта сфера настолько динамичная, что любые изменения в ней зачастую невозможно связать с решениями даже самого недавнего прошлого. Здесь даже первый президент новой государственности не может нести ответственность за будущее время, вся ответственность за сохранение этого принципа существования нашего общества целиком и полностью на текущих политических акторах - от руководителей до рядовых граждан.
Ататюрка оценивают положительно (в том числе многие его жесточайшие по ряду важных направлений оппоненты) не потому, что конкретно в годы его правления было сделано это и это с результатом здесь и сейчас, а потому, что заложенные им основы - это Турция сегодня, современная страна с благосостоянием, которого там не было много веков, всеобщим образованием, сильными позициями в мире и ещё большими перспективами. Джорджа Вашингтона американцы оценивают национальным героем вовсе не потому, что во время его правления американский народ достиг небывалого процветания, а потому, что страна, сформированная при нём, сегодня мощнейшая, свободная и богатейшая.
Был ли при президентстве Минтимера Шаймиева заложен крепкий фундамент для процветающей государственности Татарстана на долгосрочную перспективу? В конечном итоге это вопрос не истории, не прошлого, а будущего. Это можно считать несправедливым, но такая историческая оценка не только и не столько непосредственно по собственным делам - судьба всех лидеров периода становления новых государств.
